Аля смотрела в окно. За окном был вечер. А ещё за окном была зима и шёл снег. Снежинки медленно падали откуда то сверху. Але было грустно.

Она подышала на оконное стекло и попробовала нарисовать на нём рожицу. Точка, точка, запятая. Минус не удалось нарисовать. Пар со стекла испарился. Но рожица осталась. Точнее, не рожица, а личико. За окном, на подоконнике сидела девочка. В синей шубке, в синих сапожках и с белыми волосами. За спиной у неё дрожали прозрачные крылышки. Как у стрекозы. Размером девочка была с Алину куклу Катю. Но Катя была куклой. А за окном на изгибе карниза сидела вполне себе живая девочка. Сидела и болтала ногами на высоте четвёртого этажа.

— Ну вот, — сказала едва слышно Аля, — переутомилась. У меня начались галлюцинации.Девочки синие в глазах.

— Никакая я не галюцинация, — обиделась девочка, — чего сразу обзываться?

Из за толстого двойного стеклопакета девочку было едва едва слышно.

Аля встала на стол, взялась за ручку и приоткрыла окно. Девочка впорхнула внутрь комнаты.

— Спасибо, — сказала девочка, — а то кричать приходится. А при такой темперетуре можно горло застудить.

— А ты кто? — спросила Аля и подумав, поправилась, — а вы кто?

— Я твоё лунное отражение, — усевшись на письменный стол спиной к батарее, ответила девочка.

Аля выглянула в окно. За окном всё так же шёл снег и никакой луны не было видно.

— Точно отражение? — спросила Аля.

— Это я для красоты придумала, — махнула рукой девочка, — а вообще я твоя вторая половинка. Кто то меня называет вдохновением, кто то совестью, кто то ангелом. Разные люди дают разные названия. И ещё я волшебница.

— Так ты ангел? — уточнила Аля.

— Нет, — подумав, ответила девочка, — не ангел. Я твой ум, честь и совесть. И ещё я твоё вдохновение.

— Понятно, — сказала Аля, хотя ничего не поняла, — а зовут то тебя как?

— Да как хочешь, — отозвалась девочка, — хочешь, Аля два или Аля наоборот, Яла.

— А тебе как хочется, что бы тебя звали? — спросила Аля.

— Марфа, — подумав, ответила девочка, — твои мама и папа тебя хотели так назвать. Но передумали в последний момент. Назвали Александрой. Сокращённо Аля. А я буду Марфушечкой. Марфою. Красивое русское имя.

— Александра тоже красивое, — подумав, сказала Аля.

— И Александра красивое, — согласилась Марфа, — ты мне скажи, ты чего такая грустная? Сидишь у окна, вместо того, что бы книжку интересную читать. Или кино смотреть.

— Влюбилась я, — вздохнула Аля.

— Ну вот, — почему то развеселилась Марфа, — хорошее дело, между прочим. А почему грустишь?

— Потому что я ему безразлична, — опять вздохнула Аля, — и вообще. Внимания на меня не обращает.

— Давай, рассказывай, — Марфа уселась на краешек стола, сложила ручки на коленках и приготовилась слушать, — кто он? Кто этот прекрасный принц, нарушивший твой покой?

— Да какой там принц? — махнула рукой Аля, — Венечка наш, Протасов. Хулиган и двоечник.

— Хорошим девочкам всегда нравятся хулиганы и двоечники, — с умным видом сказала Марфа, — я надеюсь, ты ему не рассказала про свои чуства ему?

— Нет, что ты, — замахала руками Аля, — как я ему скажу? Он же всем расскажет и на до мной будут смеятся. Все.

И в глазах у Алечки появились маленькие капельки слёз.

— Не хныкать, — преказала Марфа, — рассказывай дальше. Как то ты ему намекала о своих чуствах?

— Никак, — смахнув капельки из глаз, ответила Аля, — я только ему списывать даю. Каждый день переписывает у меня домашние задания. И на контрольных сначала я ему всё решаю, а потом уже своё задание делаю. А он мне в ответ только «гранмерси говорит». И смеётся.

— Вы за одной партой, что ли, сидите? — удивилась Марфа.

— Нет, — уточнила Аля, — не за одной. Но рядом. Он с Витькой в соседнем ряду сидит.

— Теперь понятно, — улыбнулась Марфа, — так что ты хочешь то?

— Как чего? — удивилась Аля, — хочу, что бы он в меня влюбился. А то я страдаю, страдаю.

Марфа не выдержала и засмеялась. Смеялась она так заразительно, что даже грустившая до этого Аля улыбнулась. А потом и хихикнула за компанию.

— Что делать то? — спросила Аля, — как дальше жить?

— Вы Пушкина в школе уже проходили? — вопросом на вопрос ответила Марфа.

— Проходили, — кивнула Аля, — сказки. Про царя Султана и про Старика со старухою.

— Ну вот, — продолжила Марфа, — кроме сказок Пушкин ещё и для взрослых стихи писал. И в одном из стихотворений он описал главный секрет, как влюбить в себя другого человека.

— Да ты что? — удивилась Аля, — а нам про это ничего не преподовали. Скрывают от детей правду. А мы тут страдаем, слёзы льём.

— Взрослые много чего от детей скрывают, — опять почему то развеселилась Марфа, — в общем, у Пушкина написано, что чем меньше ты обращаешь на человека внимания, тем больше ты ему нравишься.

Аля задумалась.

— А как же он узнает, что ты ему должна понравиться? — наконец то спросила она Марфу.

— Будь злой и ироничной, — сразу же ответила Марфа, как будто ждала этого вопроса.

— Не, не получится, — вздохнула Аля, — я добрая девочка. Я если и злюсь, то совсем немного. И не сильно. Добрая я.

— Тогда будь просто ироничной, — посоветовала Марфа, — весёлых людей любят. Но тут, главное, не переусердсвовать и не превратиться в клоуна.

— А разве клоунов не любят? — удивилась Аля.

— Нет, — ответила Марфа, — клоунов у нас не любят. Над ними смеются. Но любить не любят. Давай листок бумаги, набросаем твои варианты поведения на завтрашний день.

И девочки под руководством Марфы принялись что то писать и чертить на листе ватмана.

На следующий день Аля пришла в школу. Как обычно. Достала учебник, тетрадку.

— Алька, дай списать, — раздался знакомый голос.

Сердечко в алиной груди забухало, как сумасшедшее. Но Аля взяла всю свою волю в кулак и сделала вид, что ничего не слышит.

— Дай списать, — Веня сел напротив Али на стул и протянул требовательно руку.

— Во первых, здравствуй, Вениамин, — ответила Аля.

— Терпеть не могу, когда меня Вениамином называют, — поморщился Веня, — привет. Дашь списать?

— А мне не нравится, что ты меня Алькой зовёшь, — сказала Аля, — очень не нравится.

— А как тебя звать то? — спросил Веня.

— Александрой, — ответила Аля, — Александрой Вадимовной, но тебе можно просто, по домашнему, Александрой. А я тебя буду звать, так и быть, Веней. Договорились?

— Договорились, — кивнул головой ошарашенный Веня, — списать дашь?

— Нет, — ответила Аля, хотя ей хотелось сказать совсем другое.

— Почему? — удивился Веня.

Шум в классе затих. Все дети прислушивались к разговору Али и Вениамина.

— Потому что ты так никогда не выучишься, если будешь списывать, — сказала Аля медленно и чётко, как для маленького, — потому что ты вообще не учишься. А только списываешь и валяешь дурака. И в этом буду виновата я. А я не хочу быть виноватой в том, что ты вырастешь глупым и необразованным. Меня совесть замучит. Так что с сегоднешнего дня никаких списываний. Попробуй поучиться немного. Это не трудно.

И Аля с бьющимся в груди, как испуганная птичка, сердцем, отвернулась к своей соседке по парте, Наташе.

— Чего он к тебе пристал? — сприсила подругу Наташа.

— Да влюбился, наверное, — ляпнула Аля.

Сказала и испугалась. Но было поздно. По класссу прошелестело — «Венька влюбился в Альку».

— Чего, чего? — попробовал было что то сказать Веня, но не успел.

Прозвенел звонок на урок. На переменах Веня старательно не замечал Аля, а она его.

А после уроков Аля быстро прибежала домой, где её уже ждала Марфа.

— Рассказывай, — велела та девочке, — быстрее рассказывай, а то я лопну от нетерпения. Всё сделала, как я тебе велела по моему волшебному рецепту?

— Всё, и даже больше чем всё, — ответила Аля и рассказала о том, что произошло в школе.

— Молодец, — похвалила её Марфа, — ты выполнила задание на пять с плюсом. Продолжим наша домашнее волшебство?

— Продолжим, — согласилась Аля, — только мне кажется, что я всё испортила. И после сегодняшнего Веня на меня даже не посмотрит.

— Посмотрит, посмотрит, — успокоила Алю Марфа, — ещё как посмотрит. Главное, выполняй все мои указания.

— И что мне надо будет делать? — спросила Аля.

— Ничего, — ответила Марфа, — ближайшие две три недели ничего не делай. Просто игнорируй своего Вениамина.

— А если он меня о чём то спросит? — не отвставала Аля.

— Если спросит, отвечай, — подумав, сказала Марфа, — спокойно, глядя прямо в глаза, с улыбкой. Ну ка, попробуй улыбнуться.

Аля улыбнулась.

— Не так, — заброковала улыбку Марфа, — у тебя обычная весёлая улыбка. А улыбаться надо мудро и в то же время насмешливо.

И Аля принялась тренироваться в улыбке.

Но Веня не подходил к Але ни две недели, ни даже три. Как будто Аля перестала существовать для него.

— Всё пропалао, — говорила по вечерам Марфе Аля, — я сама виновата. Он теперь со мной никогда не заговорит.

— Ты куда то торопишься? — насмешливо спрашивала Марфа, — помни, в домашнем волшебстве самое главное, никуда не спешить. А у тебя ещё вся жизнь впереди. Заговорит с тобой твой Веня, заговорит.

И Веня заговорил. Через месяц после знаменитого разговора.

Он подошёл на перемене к алиной парте и как обычно сел верхом на стул.

— Аль, то есть Александра, — сказал Веня, — помоги задачку решить. У меня не получается.

— Мы же договорились, что я тебе не даю списывать, — стараясь не закричать от радости, ответила Аля.

— Мне не списать, мне помочь, — почему то покраснел Веня, — не получается у меня.

— Неси тетрадку, — скомандовала Аля.

Веня принёс тетрадку и Аля за пять минут объяснила, где Веня делает ошибку при решении задачи.

— А ты умная, — уважительно сказал Веня, — тебя никто не обижает? Если что, скажи мне. Я это, я по ушам сразу же настучу.

— Спасибо, Вениамин, — заученно улыбнулась Аля, — не надо никого по ушам бить. Меня никто не обижает. Иди.

Веня кивнул, встал и ушёл. Сделал круг по классу и сел на своё место. Рядом с Алей.

— Он даже на Вениамина не обиделся, — рассказала вечером Марфе Аля про наконец то состоявшийся разговор с Веней.

— Вот он и обратил на тебя внимание, — усмехнулась Марфа, — как ты и хотела. Всё просто. Обычное бытовое волшебство. Как ты и хотела.

И действительно. Через день Веня предложил провожать Аля из школы до дома под предлогом защиты от хулиганов. Аля согласилась.

В школе сразу же стали разнить их женихом и невестою. Веня сверипел, гонялся за всеми, кто так говорил и давал по ушам. Но свои проводы Али до дома так и не прекратил.

А Аля? А Аля просто улыбалась. Как её научила Марфа.

А ещё через неделю начались каникулы. И Аля собралась с родителями в горы. Кататься на санках.

— Ты меня дождёшься? — спросила она Марфу.

— Конечно, дождусь, — ответила та, — заодно присмотрю за твоими владениями.

Марфа отлично устроилась и освоилась в комнате у Али. Спала она у неё на подушке, а днём сидела в картонном домике, если в комнату заходил ещё кто то. Когда никого не было, кроме Али, то Марфа разговаривала с ней или они вместе читали книжки.

— Как там твой вздыхатель? — спросила Марфа.

— Вздыхает, — ответила Аля, — каждый день водит меня из школы домой, идёт сзади, и вздыхает.

— Влюбился, — поставила диагноз Марфа, — мальчики, они такие. Вначале дразнятся, за косы дргают, а потом влюбляются.

— И что теперь делать?

— В горы ехать, — отмахнулась Марфа.

— Я про Веню, — не сдавалась Аля.

— А что Веня? — удивилась Марфа, — ты же вздыхала по нему, я же помню. Сидела у окна и страдала. Пусть теперь он пострадает. Ты то к нему как относишься?

Аля задумалась.

— Ты знаешь, — сказала она, — он мне по прежнему нравится, но как то меньше. Спокойно я теперь к нему отношусь. По математике на переменах помогаю. Он, кстати, стал лучше учиться.

— Парадоксы страсти, — засмеялась Марфа, — как только твой принц стал на тебя обращать внимание, он тебе стал неинтересен. Это всегда так бывает. Ты его разлюбила.

— Ой, — удивилась Аля, — наверное, ты права. Я перестала по нему страдать. С одной стороны, это хорошо. А с другой стороны, это грустно как то.

— Ничего, — ответила Марфа, — первая детская влюблённость, она обычно самая яркая и самая короткая. Влюбишься ещё в кого нибудь другого. А потом разлюбишь. А потом опять влюбишься.

— Это что же, — опять удивилась Аля, — я такая ветренная?

— Ну почему сразу ветренная? — успокоила подружку Марфа, — ничего ты не ветренная. Все влюбляются, все разлюбляются. Тем более в таком юном возрасте. Не переживай. Всё образуется.

И действительно. Всё образовалось.

Аля вернулась с гор загорелая и посвежевшая. И совсем уже не страдающая по Венеамину. А Венечка подтянул математику и перестал провожать Алю из школы домой. Он стал провожать другую девочку. Марину Петрову из паралельного класса.