Команда «Охотников за привидениями» продолжает помогать гражданам разбираться с творящейся в их жизни разнообразной чертовщиной. Денис Гребенюк рассказал «Телепрограмме», чем будет отличаться третий сезон проекта, стартующий на канале ТВ-3 19 августа, от предыдущих.

— Ключевое отличие в том, что мы выехали за пределы Москвы, — говорит Денис. — А также опробовали новую форму принятия заявок от телезрителей — видеообращение. То есть люди записывали заявку на мобильный и присылали нам. Мы эти и другие заявки анализировали и выдвигались в регионы. Всего городов, в которых мы побывали, было 16. Самый дальний от Москвы — Ростов-на-Дону. Ну и есть несколько технических новшеств — например, так называемые субъективные видеокамеры, которые мы вручали тем, за чьей жизнью наблюдали. Впрочем, не буду раскрывать всех секретов.

— Вас, наверное, замучили подозрениями: мол, все ваше шоу — разыгранный актерами спектакль. Это обижает?

— По поводу актеров: специалисты — маги, экстрасенсы, прочие эксперты, — которые работают в нашем шоу, абсолютно реальные люди, это легко проверить с помощью интернета. Мы абсолютно открыты — любой может к нам обратиться, и, если вопрос соответствует профилю передачи, мы попробуем помочь.

А что касается обид, то их нет. Подобная реакция зрителей абсолютно нормальна. Телевидение — это в большей или меньшей степени обман. В силу определенных технологических причин оно не всегда реалистично. Мы не можем просто нажать на кнопку REC, а потом пустить отснятое в эфир. Приходится монтировать, переснимать, вписывать все в некий сценарий. И в этом, может быть, и есть элемент ненатуральности. Но такого, знаете, обмана напропалую, конечно, нет.

— Вы упомянули о присылаемых в вашу программу заявках и их соответствии тематике шоу. Насколько велик процент, скажем так, ложных вызовов?

— Велик — порядка 80 процентов. Это либо какие-то неадекватные персонажи, либо нам там просто не с чем разбираться — человек ошибается, в его жизни нет никаких паранормальных явлений. Например, нам присылают фото — вот, мы засняли привидение! А там пылинка влетела в объектив или блик солнечный как-то не так упал, и получился странный снимок. Или, помню, один человек раз семь позвонил нам на автоответчик, наговаривая один и тот же текст: «Я вроде бы вижу свою девушку, а вроде бы и нет… Приезжайте, разберитесь!» Подобные вещи я стараюсь отсеивать. Пользуясь случаем, призываю всех, кто хочет нам позвонить, сто раз подумать: стоит ли выбирать наше шоу и экспертов-экстрасенсов для решения своей проблемы? Не исключено, что решить их можно куда более простым способом.

— Участвуя в «Охотниках за привидениями», люди впускают в свою жизнь не только экстрасенсов, но и вашу съемочную группу. Были случаи, когда человек внезапно чувствовал страх перед камерами?

— Камеры, конечно, очень сильно влияют на естественность поведения. Но они далеко не всегда сковывают человека. Порою они, наоборот, заставляют его проявлять абсолютно неожиданные качества. Ну а привыкнуть к ним — дело одного-двух дней, а то и часов! Поначалу люди инстинктивно ищут глазами те углы комнаты, где камеры установлены, прячутся от них. Но вскоре герой уже становится более раскованным.

— Почему мистические шоу у нас так популярны?

— Возможно, причина в том, что в России не развит институт психотерапии. У нас ведь редко обращаются за помощью к психологам. Здесь их заменяют экстрасенсы. Потому что в большинстве случаев экстрасенс оказывает клиенту прежде всего психологическую помощь. Далеко не всегда он дает магическое зелье или проводит таинственный ритуал, но обязательно выслушивает того, кто к нему пришел. Плюс традиционное желание русского человека верить в чудо. В то, что ты можешь прийти к кому-то и попросить — исправь все одним взмахом!

— У вас лично страхов перед общением с потусторонним миром нет?

— Нет, хотя мне, как и большинству из нас, не чужды суеверия. Вроде бы XXI век на дворе, а вот дорогу черная кошка перебегает, и мысли какие-то сразу появляются. На этом наша программа и построена — мы признаем, что в этом мире есть что-то, чего мы не видим и не до конца понимаем.

Работая над новыми выпусками, Съемочная группа «Охотников за привидениями» побывала в 16 городах России, в том числе и в Самаре.

— А ваши близкие за вас, с учетом специфики шоу, не переживают? Мол, завязывай со всей этой чертовщиной…

— (Смеется.) Нет, такого нет. Зато есть другое — мои родственники из регионов ко мне обращаются: мы у тебя в программе видели такого-то специалиста, пусть он к нам приедет, тут надо кое-что наладить… Я всех честно отговариваю, ведь чаще всего решить вопрос можно гораздо проще. Вот недавно дальняя родственница из Красноярского края обратилась: у моей дочери, говорит, с мужчинами не складывается, может, нам экстрасенс твой поможет? Пришлось объяснить, что есть масса других средств, которыми можно девушке помочь. Сам я, кстати, к услугам экстрасенсов не прибегаю.

— Для вас есть в мире телевидения какие-то образцы, ориентиры?

— Если брать мистические программы, то их множество, это вообще жанр очень телегеничный, но я не фанат подобных проектов. Мне больше по душе что-то связанное с путешествиями, поэтому я с интересом смотрю канал «Дискавери».

— А из отечественных проектов что-то нравится?

— Знаете, я чаще всего смотрю телевизор для того, чтобы быть в курсе последних тенденций, а вот как зрителя меня, наверное, ничто по-настоящему не захватывало с тех пор, как закончились первые сезоны «Последнего героя». В то время жанр реалити активно развивался и на самом деле был очень интересен.

— Как относитесь к тому, что многие сейчас гордо заявляют: «Я вообще не смотрю телевизор!»?

— Да-да, говорят: «Я не смотрю ТВ, особенно такие шоу, как…» И начинают перечислять чуть ли не все современные телепроекты! (Смеется.) Среди моих знакомых не включают телевизор единицы. Все остальные, которые вот так говорят, на самом деле в курсе всех телевизионных событий — знают названия передач, имена ведущих.

— По стилистике «Охотники за привидениями» схожи с «Брачным чтивом» — проектом, который и принес вам популярность…

— Отчасти это было сделано сознательно. И у «Чтива», и у «Охотников» очень простой формат. Зритель, включая телевизор, сразу понимает, что, где и когда происходит. Схема ясна — в программу обращается конкретный человек, и ему пытаются помочь. Понятные, адекватные правила игры, что само по себе большой плюс.

— «Охотники за привидениями» и «Брачное чтиво» хоть и схожи по формату, по тематике отличаются серьезно. Вы можете назвать себя ведущим-универсалом или все же существуют темы — допустим, политика или спорт, — вам неинтересные?

— Я считаю себя человеком довольно универсальным. В «Охотниках» я не только ведущий, я еще и контролирую формирование сценариев по отснятым материалам. А, скажем, в проекте «Что делать?», который мы вели с Михаилом Пореченковым, я был также режиссером-постановщиком. И в спортивной программе в свое время работал. А так как я окончил Академию госслужбы, в политике тоже ориентируюсь. То есть хлеб ни у кого я отнимать не хочу, но и от интересных предложений, если они в будущем поступят, отказываться не собираюсь.

— Знаю, что в ваших планах на будущее есть и съемка фильма…

— Да, очень хочется что-то снять, но еще больше хочется сделать это хорошо. Если я когда-нибудь напишу сценарий, то он будет тщательно продуман. Я всерьез интересуюсь сценарным делом, читаю соответствующие книги, смотрю фильмы, анализирую их. Считаю, что если уж снимать фильм и заявлять о себе, то так, чтобы это вошло в историю.

Личное дело

Денис ГРЕБЕНЮК — телеведущий, сценарист, продюсер, режиссер. Родился 26 апреля 1981 года в Новосибирске. Окончил Сибирскую академию государственной службы. Участвовал в КВН, работал на радио. Стал известен широкой аудитории благодаря телепроекту «Брачное чтиво». Также вместе с Михаилом Пореченковым вел программу «Что делать?». В настоящий момент — ведущий реалити-шоу «Охотники за привидениями».